Моя подруга недавно посетила семинар, изменивший ее жизнь. Она не искала никакого озарения, она просто надеялась освободиться от ежедневного напряжения. Первым упражнением, которое ее попросили выполнить, было задать себе вопрос — «Кто ты?». Участники рассказывали о своих социальных ролях, о бытности матерью или дочерью, врачом или учителем, о том, что любят и не любят, о своем окружении, детстве; они говорили, и говорили, и говорили, пока не осознали факта, что им больше нечего сказать. Но вопрос никуда не исчез, и остался тот же — «Кто ты?». Все это было частью процесса. Они должны были столкнуться со стеной пустоты и в конце потерять свое эго. Подруга вспоминает, что это было болезненно. Самым сложным было утратить всякое понятие о себе и всех вещах, с которыми она себя идентифицировала.
Я позавидовала ее опыту и задала себе тот же вопрос. Кто я? Какие вещи так дороги мне, что я не могу их отпустить от себя? Мой образ заклинателя лошадей? Мое видение идеальной лошади? Мое видение моих идеальный отношений с моей идеальной лошадью?
А потом я взглянула на своих лошадей. На каждую из них. Знаю ли я их? Кто они на самом деле такие? Я знаю их статус в табуне, я знаю что они любят, а что не любят, их любимые игры и места для почесываний, их настроения, их друзей и недругов. Или не знаю?
Когда кто-то приходит в гости навестить табун, я привожу его к лошадям и рассказываю о них в режиме нон-стоп. Я говорю "Вот это Рэя". У нее была тяжелая жизнь, полная ужасного опыта с людьми, которые пытались сломать ее, но она им не позволила этого. Она боец не на жизнь, а на смерть, лучше умрет, чем сдастся. Она глава табуна, альфа-кобыла. Она никогда не позволяет другим лошадям есть ее сено. У нее нет друзей кроме одного мерина, который никогда не покидает ее и с которым она общается с помощью копыт и зубов. Он ее слуга и последователь, она его королева и хозяйка. Она жестокий правитель, ни от кого не приемлет "Нет". Все лошади знают, что она может атаковать как акула, без предупреждения, поэтому все держат ее в поле зрения. Особенно когда она в охоте. И еще она "феминистка", как однажды назвал ее наш сосед. Она ненавидит Амиго, жеребца, всем своим сердцем. Каждый раз, когда он подходит близко к ограде, она атакует его с зубами наголо, и знаете, это производит на него впечатление, он всегда уходит от ограды. Однажды зимой мне нужно было провести ее мимо левады, в которой он был. Внезапно я потеряла контроль над ситуацией, она потащила меня к ограде с намерением убить жеребца. Он стоял, окаменев, в шоке, как я полагаю, потому что не смел двинуться, и мне пришлось втиснуться между ними чтобы заставить ее оставить его в покое. С этого момента, когда возникает такая же ситуация и мне нужно провести ее мимо жеребцового пастбища, мне приходится надевать на нее недоуздок. Это опасная ситуация. Не для нее. Для него.
Вот такой я ее вижу. И так ее видит каждый после того как я рассказываю им эту страшную историю. И вот она подходит. С полузакрытыми глазами, в хорошем настроении, предлагает свою заднюю ногу для почесываний, и мой гость отскакивает в ужасе. Что случилось? Рэя удивлена. А гость удивлен когда я начинаю чесать ее зад. "Разве это не опасно?"— спрашивает он. "Опасно не чесать ее, когда она просит об этом," — я пробую шутить, но вижу что гость начинает нервничать. Но сегодня Рэя просто какая-то другая лошадь. Она сонная, хочет почесываний и много внимания, она даже хочет пойти с нами на прогулку, но, чувствуя страх гостя, уходит, расстроенная. Через некоторое время мы застаем ее за грумингом с младшей кобылой в табуне, самой низшей в иерархии. Так кто такая Рэя? Знаю ли я ее на самом деле?
Есть еще история моей первой лошади, Дуката, который умер три года назад. Я пришла в центр обучения верховой езде чтобы купить седло. Когда я зашла в конюшню, все, чего мне хотелось, это поскорее выйти. Это был старый амбар, построенные для овец, поэтому в нем было темно, был низкий потолок и никакого воздуха. И повсюду лошади, привязанные цепями за шеи. Многие из них в таком угнетенном состоянии, что даже не подняли головы, чтобы посмотреть кто пришел. Однако, здесь были еще и подававшие признаки жизни. Дукат схватил зубами мой рукав и не отпускал пока я не спросила владельца, не продаст ли он мне эту лошадь? Я даже не знала кто он, мерин или кобыла, но уже решила, что он уедет отсюда со мной. Я не знала также, что он был самой высокой лошадью на свете. Во мне 160 см роста, поэтому мы очень смешно смотрелись вместе во времена, когда я ездила на нем — муравей едет на слоне. Мы были вместе многие годы, жили в одном месте, потом переехали в другое. Его табунок рос с каждым годом, и он был гордым властелином пастбищ и лугов. Он всегда был спокойным, тихим, прощающим и любящим повеселиться зверем. Всегда. Но в течение первых пяти лет нашей жизни вместе, когда я слушала всех этих "лошадников" вокруг себя и вчитывалась во всевозможные книги по лошадиной психологии и ВЕ, получала вывод что Дукат:
1. слишком опасный (из-за всего размера);
2. слишком свирепый (из-за всего размера);
3. слишком ленивый (из-за всего размера);
4. очень умный;
5. медленно соображающий;
и так далее и тому подобное.
Все это время он был все тем же Дукатом, но в моем соображении он обладал всеми этими качествами одновременно, потому что кто-то так предполагал, или я просто хотела защитить свои страхи перед ним, или я хотела чтобы он был таким. Теперь, когда он умер, я знаю что не имело никакого значения какие ярлыки я на него навешивала, он просто был сам собой. Лошади есть то, что они есть, безо всяких суждений о себе. Они являются зеркалом наших надежд, снов и страхов. Зеркалом нас самих.
Теперь я провожу свою жизнь, исследуя настроения и поведение своих лошадей, и все еще не знаю их. Мне пришлось отказаться от видения идеальных отношений с Рэей. Я должна признать, что она никогда не будет любить меня после всего того, что я сделала с ней во времена, когда я на ней ездила. Я осознала это и, к своему удивлению, почувствовала облегчение. Ее отношение ко мне изменилось тоже. Может быть она больше не чувствует моего внутреннего напряжения и груза моих ожиданий. Может, ей тоже полегчало?
После того изменяющего жизнь семинара моей подруге приснился сон — ребенок строил песочные замки на берегу моря. В этом сне моя подруга осознала, что она и будет ответом на вопрос "Кто ты?" — она была песочным замком. Потом ее смыло волной, она чувствовала себя испуганной тем, что она сейчас просто растворится, а потом она снова осознала себя новым песочным замком, потом еще одним, потом еще одним, и внезапно не стало разницы — она была песочным замком, песком и волной, его смывающей, одновременно. И потом пришло понимание, что она является всем, она есть сама жизнь.
Может быть и мы, и наши лошади все время одинаковы, маленькие частички жизни, волна и море, песочные замки, сделанные из песка в солнечный полдень? В один день Рэя является свирепой кобылой с раздутыми ноздрями, а на другой день она лежит в первых лучах солнца и позволяет мне сидеть рядом с ней и дышать с ней в одном ритме. Для меня это честь. Она просто такая сама по себе, не укладывается ни в одни придуманные описания, потому что описания, как и все сделанные человеком системы, придуманы для облегчения понимания мира человеком. А животным они не нужны. Им не нужно понимать мир, потому что они и есть мир, воздух, который они вдыхают, и трава, которую они едят. Только мы, чувствующие свою отстраненность от всего этого, нуждаемся в объяснениях всему. Я поняла, что моя жизнь с лошадьми и есть мой изменяющий жизнь семинар. Я меняюсь, они меняются, наша жизнь вместе меняется, или все это только сон?
